"Выпускайте нас в эфир!"

Сегодня у нас в гостях – житель хутора Раковка Илья Пелипенко. Мы побеседовали с ним о нелегкой работе оператора крупной телекомпании, узнали, каково это – снимать там, где опасность для жизни вполне реальная, и есть риск не вернуться домой.

- Спасибо, что пришли в гости. Насколько я знаю, у вас две профессии: звукорежиссер и видеооператор. Почему вы выбрали именно эти специальности?

- Откровенно говоря, в детстве, когда дети выбирают себе будущую профессию, я и не думал, что пойду по этому пути. Все получилось само собой. Я принимал участие в деятельности хора, работал за кулисами с аппаратурой, и учительница по музыке предложила мне освоить профессию звукорежиссера. «Есть возможность бесплатно отучиться по этой специальности» - сказала она мне, и я, конечно, согласился.

Впервые попав в студию звукозаписи, я растерялся – передо мной оказался большой пульт с большим количеством кнопок и рычагов. Но, как говорится, глаза боятся… Я научился профессионально обращаться с аппаратурой. Место моей работы было далеко, в Карелии, где я родился, точнее - в городе Петрозаводске. Звукорежиссером я отработал четыре года. Потом решил освоить еще одну профессию – оператора. Набравшись смелости, я пришел на местное телевидение, и попросил научить меня азам профессии. «Вы постоянно в движении, а я все время сижу на месте. Научите меня!».

К моему счастью, мне ответили – «Идет набор на курсы как раз оператора, приходи». Конечно, я с удовольствием принялся за учебу. Пришел, попробовал. Мне дали задание сделать ролик. Я его снял, ролик одобрили. После этого я стал полноценно работать оператором. Таким образом, с 2009 года моя жизнь была связана с Петрозаводским телевидением. В 2012 году я перешел на работу в Санкт-Петербургский филиал ВГТРК, прошел там стажировку, и что называется, прижился.

- Трудно работать оператором в крупной телекомпании?

- Достаточно сложно! Каждый день приходилось таскать на себе по сорок килограмм нагрузки (камера весит сорок килограмм), плюс двадцать килограмм – на поясе (аппаратура). Это очень тяжело. Кроме того, мне пришлось поездить по миру – со своей съемочной группой я работал в Киеве, во время начала беспорядков на Майдане Незалежности, и в других городах.

- Вы работали на Украине в самом начале так называемой «революции»?

- Да, именно так. Помню, как мы сидели на крыше одной из пятиэтажек, примыкающей к площади. Протестующие пытались докинуть до нас коктейли Молотова.

- Было страшно?

- Да. И не только там. И в России с могло приключиться что угодно. Ведь не зря операторам в обязательном порядке преподают уроки самообороны. Это от того, что иногда приходится снимать неадекватных людей. Иногда операторов даже убивают.

- Расскажите подробнее о своей работе на Майдане в Киеве.

- Повторюсь, что, конечно, было очень страшно. В этой стране я работал с конца ноября до середины декабря 2013 года. Приехал на Украину в составе съемочной группы ВГТРК. Киев мы не знали совсем. Не говоря, что мы из России, взяли такси, чтобы добраться до гостиницы. Вообще, нам сказали, чтобы мы никому не говорили, что приехали из России. В гостинице мы переоделись, вместо одежды с логотипом телекомпании одели обычную, повседневную одежду и отправились на съемки. На Майдане Незалежности неба не было видно, все было черно от огромного количества горящих покрышек.

Было до такой степени жарко, что не ощущалось, что на дворе декабрь. Признаться, мы поддались панике и эмоционально просили «Заберите нас отсюда!», когда связывались с начальством. За время командировки в Киев нам сломали штатив, пробили голову журналистке, нашим же штативом. После этого она бросила работу на телевидении, что вполне можно понять.

Было о-о-очень страшно! Рядом с нами в эти дни работали коллеги из московского отделения ВГТРК, съемочные группы с НТВ и ТВЦ. Наших чувств и настроения не описать! Чтобы было понятно, какое напряжение стояло там, где мы работали, сообщу, что у одного из моих коллег нарушилась психика.

- А как вы оказались на крыше? Полезли на свой страх и риск?

- Да, это было наше решение. Нам нужно было выбрать такое место, чтобы видеть и снимать все, и по возможности наиболее безопасное. Как нам залезть на крышу, мы спрашивали у жильцов домов. Один молодой парень нам подсказал, как попасть наверх. Как сейчас помню, его звали Олег. Он нам очень помог – открыл и закрыл за нами чердак, чтобы никто не причинил нам вреда.

- Это был дом на самой площади Независимости?

- Да, рядом с украинской Радой.

- Как к вам отнеслась киевская полиция? Они знали, что вы из России?

- Им было не до нас. На площади в те дни пострадали и украинские журналисты, чего уж говорить про нас! Очень много людей в те дни на наших глазах погорели от самодельных коктейлей Молотова. В общем, эта командировка оказалась очень тяжелой. Я очень боюсь летать на самолетах, но полет из Киева назад, в Питер, я не запомнил, потому что находился в затяжном шоковом состоянии.

- Где еще вы работали?

- Мне пришлось снимать место теракта в Волгограде. Мы приехали из Киева, вышли на работу. Видим, бежим наш редактор и кричит: «В Волгограде теракт! Взрыв на вокзале! Нам позвонили из Москвы и назвали тех, кто поедет в Волгоград.

Кстати, о самолетах. Когда в Петрозаводске упал авиалайнер (тогда я еще работал там), на место крушения мы попали первыми, до пожарных. Это был абсолютный эксклюзив. Получилось так, что мы ехали с какого-то задания, остановились выпить чая и перекусить около самого аэропорта. Когда самолет упал, в небо поднялось огненное облако. В начале мы ничего не поняли. Потом сразу кинулись на место падения. Ужасное зрелище – полыхает огонь, кричат люди…

Вначале мы растерялись, не зная, что делать. Я позвонил руководству телеканала, на котором работал и заорал в трубку: «Ребята, выводите нас в эфир! Здесь упал самолет!». О том, что произошла катастрофа, тогда все узнали именно из нашего репортажа. Помню, что журналистка, которая должна была вести репортаж, от ужаса не могла найти слов. Она упала на колени возле рухнувшего лайнера, впав в шок. На месте этой ужасной трагедии мы работали трое суток, ни на минуту не покидая место. Пили стаканами валерьянку.

Также я снимал в Сочи, именно – паролимпиаду. К сожалению, именно здесь меня застала новость о том, что я попал под сокращение. Ну что поделаешь, бывает.

- Чем вы занимаетесь сейчас? И вообще – как вы оказались в нашем округе?

- В Раковке есть свой Дом культуры, которому в 2014 году исполнилось сорок лет. В то время я находился в Санкт-Петербурге, и работал на себя, снимая свадьбы, дни рождения и так далее. Мне позвонила Т.В.Кучеренко и сказала: «Я звоню по вашему объявлению. Вы же снимаете праздники и общественные мероприятия?». Я ответил утвердительно. «А вы могли бы приехать и снять юбилей нашего Дома культуры?». «Конечно», - ответил я и приехал в Раковку. Отснял, тут и остался! Понравилось все: климат, люди. Здесь, в Раковке, у меня своя студия звукозаписи. Записываю песни местных самодеятельных артистов, снимаю праздники и юбилеи. Мои услуги востребованы, я постоянно в работе.

Вот так в наших местах оказался человек с интересной судьбой, Илья Пилипенко, который обрел здесь свою вторую Родину, и трудится на ниве культуры. Признаться, беря интервью, мы не знали, что оно получится таким интересным и эмоциональным.

Фото Майдана - "Nekropole"