28 ноября исполнится 95 лет автору одного из самых проникновенных и лиричных стихов военной поры « Жди меня, и я вернусь…» Константину Симонову.
Строки эти, ставшие талисманом для многих солдат на фронте, поэт посвятил известнейшей киноактрисе того времени,
Валентине Серовой. А их роман, вызывавший в то время массу сплетен и недомолвок, современники окрестили « Ожиданием длиною в жизнь…»
« ЖДИ МЕНЯ…»
Декабрьским утром 1975 года в фойе Театра киноактера внесли гроб. Несколько десятков собравшихся, половина из которых пришла на панихиду из чистого любопытства, с ужасом разглядывали лицо умершей, покрытое толстым слоем грима. Если бы не выставленный в изголовье портрет смеющейся кинобогини, поверить в то, что в гробу лежит Валентина Серова - некогда ослепительная красавица, популярнейшая актриса, прославившаяся фильмами «Девушка с характером», «Сердца четырех», «Жди меня», не мог никто.
Она стала суперзвездой в 1939 году, когда на экраны вышел фильм «Девушка с характером». В титрах Валентина Половикова, дочь известной в те годы актрисы Клавдии Половиковой, значилась уже под фамилией своего знаменитого мужа, «сталинского сокола», Героя Советского Союза, летчика Анатолия Серова.
У Валентины и Анатолия был очень красивый роман. Серов мог вечером проводить жену в Ленинград, а потом сесть в самолет и утром с огромным букетом цветов встречать ее уже на перроне Московского вокзала. Мог запросто прилететь к ней в Москву с учений всего на несколько минут…
В мае 39-го при испытаниях новой модели самолета летчик погиб, оставив беременную 22-летнюю женщину вдовой. Сына, родившегося через три месяца после смерти отца, Валентина в его память назвала Анатолием…
« И Я ВЕРНУСЬ…»
Чтобы забыться, все свое время Валентина старалась проводить в Театре им. Ленинского комсомола, где ее очень ценили и доверяли только главные роли. В 1940 году она начала играть в спектакле «Зыковы». Роль Павлы удалась ей, как никакая другая. Но что-то мешало актрисе полностью отдаваться чувствам своей героини.
Впоследствии она вспоминала, что ей очень мешал один из зрителей. На каждом спектакле «Зыковых» этот молодой человек с букетом цветов сидел в первом ряду и испытующим взором следил за ней. Как позже выяснилось, он не пропускал вообще ни одного ее спектакля! Это был начинавший тогда входить в моду поэт Константин Симонов. Ему было 24 года.
А в январе 42-го в «Правде» появилось звездное симоновское стихотворение «Жди меня». На литературном вечере в библиотеке его блестяще прочла Татьяна Владимировна Сизова.
Однако любовь Симонова к Ваське (поэт не выговаривал буквы «л» и «р» и именно так называл свою музу и будущую жену) не была взаимной. Да, Валентина принимала его ухаживания, была с ним близка, но говорить «люблю» и становиться женой не торопилась.
Поэтому когда весной 42-года во время выступления в госпитале для высшего комсостава она познакомилась с генералом Рокоссовским, то почувствовала, что влюбилась. Сильно, безумно, без оглядки на мнение окружающих, которые, разумеется, не упустили возможности посплетничать о верности той, которая «ждет».
Будущий маршал на момент встречи с Серовой был свободен: его жена и дочь пропали без вести. Страстный роман бравого военачальника, бывшего старше кинозвезды на 21 год, развивался на глазах у всех. Однако это не помешало Симонову, конечно же, обо всем знавшему, сделать в 1943 году Валентине предложение, а ей, искренне любившей Рокоссовского, принять это предложение и стать женой входившего в большой фавор поэта и драматурга.
Что заставило ее так поступить, осталось загадкой. Может быть, не было возможности устоять перед блестящими стихами Симонова, посвященными ей? А может, Валентине захотелось простого человеческого счастья, уюта, отца для подрастающего сына...
К тому же объявилась семья Рокоссовского, и любовный треугольник, которые светские шутники называли «ССР» (Серова - Симонов - Рокоссовский) был обречен.
« …ТОЛЬКО ОЧЕНЬ ЖДИ…»
Симонов, часто выезжающий в командировки, писал Валентине каждый день:
- Нет жизни без тебя. Не живу, а пережидаю и считаю дни, которых, по моим расчетам, осталось до встречи 35–40. Верю, как никогда, в счастье с тобой вдвоем. Я так скучаю без тебя, что не помогает никто и ничто…
Поначалу Симонов и Серова производили впечатление действительно счастливой семейной пары. В роскошной квартире на улице Горького, где только один зал занимал около 60-ти квадратных метров, собирались веселые компании, на даче в Переделкино специально для Валентины был построен бассейн.
Супруги вместе ездили за границу. Правда, взглядов на жизнь они придерживались разных: во время визита во Францию Симонов пытался уговорить Ивана Бунина вернуться в СССР, а Серова, когда муж на мгновение отлучился от стола, шепнула великому писателю: «Не возвращайтесь ни в коем случае».
В 1945 году цензура разрешила выход картины «Сердца четырех», запрещенной ранее как «не соответствующей генеральной линии по патриотическому воспитанию масс». А еще через год вышел фильм «Композитор Глинка», за работу в котором Серова получила Сталинскую премию и звание заслуженной артистки. Ей было всего 29 лет, и она вряд ли могла предположить, что на этом счастливая - по крайней мере, внешне - полоса ее жизни подошла к концу.
- Что с тобой, что случилось? - напишет ей в одном из писем Симонов. - Почему все сердечные припадки, все внезапные дурноты всегда в мое отсутствие? Не связано ли это с образом жизни? У тебя, как я знаю, есть чудовищная русская привычка пить именно с горя, с тоски, с хандры, с разлуки…
Валентина и в самом деле все сильнее и сильнее увлекалась алкоголем. Дошло до того, что суд лишил Серову родительских прав, и родившуюся у них с Симоновым в 1950 году дочь Машу воспитывала бабушка. Клавдия Михайловна Половикова оказалась дамой со стальным характером и в борьбе то ли за внучку, то ли за алименты от ушедшего в 57-м году к другой женщине Симонова заняла круговую оборону, не подпуская Валентину к собственной дочери ни на шаг.
« …ЖДИ, КОГДА НАВОДЯТ ГРУСТЬ…»
Опустившуюся женщину старались не замечать. Даже обожавший ее Константин Симонов напишет в письме:
- Люди прожили четырнадцать лет. Половину этого времени мы жили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты начала пить… Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь вперед…
Потом Симонов еще долго писал ей, объяснял, что разлюбил, сообщал, что если встретит человека, которого полюбит, то, не колеблясь, свяжет с ним свою жизнь, советовал и ей выйти замуж, желал ей счастья и того, чтобы она «не разрушила еще одну жизнь так, как уже разрушила один раз».
Но, судя по всему, забыть ее он не сумел, хотя делал все возможное и невозможное, чтобы стереть из памяти ту страсть, что сжигала его. Лирических стихов он больше не писал, с дочерью Машей был нарочито сух, имя Серовой не произносил никогда. Все было давно кончено. У него был свой дом, новая семья, жена, дети. Только почему-то, когда Алла Демидова, готовясь к съемкам в фильме Алексея Германа «Двадцать дней без войны» по сценарию Симонова, сделала себе грим Серовой, он разозлился не на шутку, разволновался, требовал, чтобы Демидову сняли с роли. В итоге, Нику в фильме сыграла Людмила Гурченко.
«…ЖЁЛТЫЕ ДОЖДИ…»
На дворе стоял 1975 год, а последняя серьезная работа в кино осталась у Серовой в 46-м. Она числилась в штате Театра киноактера, в котором у нее не было работы. Работа подстегивала ее, тогда она держалась, но в последнее время ее не было, и она изо дня в день слышала только одно: «Нет, Валечка, для вас нет ничего». А Серова верила - или хотела верить - что она все еще нужна.
- Простите меня за настырность, - будет писать актриса в ЦК КПСС, - но больше нет сил висеть между небом и землей! Всю грязь, которую на меня вылили, я не могу соскрести с себя никакими усилиями, пока мне не помогут сильные руки, которые дадут работу и возможность прежде всего работой доказать, что я не то, чем меня представляют. Я готова на любой театр, только бы работать. Я недавно прочла несколько отрывков и статей о бывших преступниках, возвращенных к жизни, которым помогли стать людьми дружеские руки, добрые человеческие отношения, доверие. Неужели я хуже других? Помогите…Глубоко уважающая Вас В. Серова.
Но ответа не было. И тогда женщине снова приходилось распродавать личные вещи, драгоценности. Все деньги уходили на выпивку.
Константин Симонов снял все посвящения «В.С.» со своих стихов, за исключением одного - «Жди меня». 10 декабря Валентина Васильевна отправилась в театр за зарплатой. На улице услышала за спиной: «Это кто, Серова? Та самая? А я думала, она умерла».
Что было дальше, не знает никто. Приятельница актрисы Елизавета Конищева, безуспешно пытаясь дозвониться до Валентины, отправилась к ней домой. Открыла дверь своим ключом и в ужасе отшатнулась. В коридоре полупустой, как будто нежилой квартиры, лежало некогда божественное тело некогда безумно обожаемой женщины. Символу верности, любви и того, что все будет хорошо, было 58 лет…
Симонов, отдыхавший в Кисловодске, на похороны не приехал, только прислал 58 красных гвоздик. Но забыть Валентину Серову он не мог. Незадолго до смерти попросил дочь привезти ему в больницу архив Валентины Васильевны.
- Я увидела отца таким, каким привыкла видеть, - вспоминает Мария Кирилловна. (Настоящее имя Симонова, данное при рождении, Кирилл. Он его поменял на имя Константин в связи с тем, что не выговаривал буквы «р» и «л») - Даже в эти последние дни тяжкой болезни он был, как всегда, в делах, собран, подтянут, да еще шутил… Сказал мне: «Оставь, я почитаю, посмотрю кое-что. Приезжай послезавтра»… Я приехала, как он просил. И… не узнала его. Он как-то сразу постарел, согнулись плечи. Ходил, шаркая, из угла в угол по больничной палате, долго молчал.
Потом остановился против дочери, посмотрел глазами, которых она никогда не сможет забыть - столько боли и страдания было в них, - и сказал:
- Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… И самым большим горем…
Комментарии посетителей